march 23, 2024
Девушки из Сяккиярви
22 марта на Петроградской стороне появились два надгробия начала XX века. Все кладбища, некогда существовавшие на острове, к тому моменту были давно закрыты, но практика уничтожения кладбищ в советские годы внесла элемент неожиданности в городское пространство: теперь надгробия могут оказаться где угодно. Например, в центре города, под грудой строительного мусора.
Гравировки на надгробиях оказалась нетронуты: на расколовшемся надгробии из красного гранита готическим шрифтом было написано:
Ida Tommiska (20.10.1892 - 20.10.1917)
На надгробии из черного гранита:
Надгробия принадлежали молодым девушкам 24, 25 и 22 лет — грустные совпадения (все надгробия, которые я нахожу в Петербурге, принадлежат детям или женщинам). Я проверила, нет ли этих имен в кладбищенских книгах Смоленского лютеранского кладбища, которые мы с волонтерами оцифровали пару лет назад. Их там не оказалось, после чего я проверила списки по Волковскому лютеранскому — тоже пусто.
Лютеран (а судя по фамилиям, покойные были лютеранками) в Петербурге хоронили еще на двух кладбищах: на Тентелевском и Митрофаньевском лютеранском, однако оцифрованных данных по ним нет. По подсказке И.В. Попова из Митрофаньевского союза, выяснившего, что фамилии Tommiska и Hovi встречаются в местности Сяккиярви (Säkkijärvi) недалеко от Выборга, я стала искать информацию об этом районе.
Известна «полька Сяккиярви» — финская полька, собранная из трёх народных мелодий из округи посёлка Сяккиярви. В Зимнюю войну ее использовали для создания радиопомех советской армии, что позволило спасти Выборг от разрушения. Послушать польку можно здесь.
Сейчас Сяккиярви — это поселок Кондратьево Ленинградской области. Там живет около 800 человек.
Поняв, что через Петербург поиск зашел в тупик, я решила поискать информацию в финских архивах — и раскопала историю убийства и семейную трагедию.
На сайте Национальной библиотеки Финляндии размещено множество документов, в том числе газет. В них я и нашла знакомое имя Анны Сеппя, вот только контекст был ужасным: в многочисленных статьях говорилось о ее убийстве. В первый раз упоминание о преступлении появилось в выборгской газете Työ от 10 июля 1914 года, но более подробно оно раскрывалось в газете WIBORGS NYHETER от 11 июля 1914 года:
Senaste torsdag morgon anträffades hemmansägaren Martti Seppäs trån Loisniemi by i Säkkijärvi socken hustru Anna Seppä hängd i en gärdesgård. Till en början antog man att själfmord törelåg, men vid närmare granskning observerades å den aflidnes hals märken, som tydde på att hon blitvit strypt. Misstankarna töllo genast på mannen, som anhölls. Vid polisförhöret erkände han, att han först strypt hustrun med ett snöre och därpå för att dölja brottet hängt den aflidne i gärdesgården. Mellan makarne Seppå har en längre tid missämja varit rådande. Mördaren Seppä har törpassats till länstängelset, där han får afvakta straffet för sin råa och omänskliga handling.
Утром в прошлый четверг домовладелец
Мартти Сеппа из деревни Трон-Лойсниеми в приходе Саккиярви обнаружил свою жену Анну Сеппа повешенной на заборе во дворе. Сначала предполагалось, что это самоубийство, но при ближайшем рассмотрении на шее покойной были обнаружены следы, указывающие на то, что она была задушена. Подозрения сразу же пали на мужчину, который был арестован.
На допросе в полиции он признался, что сначала задушил свою жену веревкой, а затем, чтобы скрыть преступление, повесил покойную во дворе. Между супругами Сеппо долгое время царил разлад. Убийца Сеппа был отправлен в окружную тюрьму, где он должен ожидать наказания за свой жестокий и бесчеловечный поступок.
Утром в прошлый четверг домовладелец Мартти Сеппа из деревни Трон-Лойсниеми
в приходе Саккиярви обнаружил свою жену Анну Сеппа повешенной на заборе во дворе. Сначала предполагалось, что это самоубийство, но при ближайшем рассмотрении на шее покойной были обнаружены следы, указывающие на то,
что она была задушена. Подозрения сразу же пали на мужчину, который был арестован. На допросе в полиции он признался, что сначала задушил свою жену веревкой, а затем, чтобы скрыть преступление, повесил покойную во дворе. Между супругами Сеппо долгое время царил разлад. Убийца Сеппа был отправлен в окружную тюрьму, где он должен ожидать наказания за свой жестокий
и бесчеловечный поступок.
Вероятно, дело стало настолько громким, что день спустя о нем написали и столичные газеты, например, хельсинскская газета HELSINGIN SANOMAT. История продолжала обрастать новыми подробностями, нередко ошибочными. Так, в газете UUSI SUOMETAR от 12 июля 1914 года был неверно указан возраст Анны (27 лет вместо 24), что меня поначалу запутало:
Torstaiaamuna löydettiin Säkkijärvellä Laisniemen kylässä talollisen Martti Sepän vaimo aitasta kuolleena nuora kaulassa, ja kuten näytti, itse hirttäytyneenä. Myöhemmin tutkittaessa huomattiin vainajan kaulassa kaksi nuoran jälkeä ja tällöin heräsivät epäluulot, että kyseessä ei olisikaan itsemurha, vaan murha. Epäluulonalaisena pidātettiin vainajan mies, joka poliisitutkinnossa onkin tunnustanut tehneensä tuon kamalan rikoksen, ensin kuristamalla vaimonsa ja sitten asettamalla hänet ikäänkuin hän olisi itse hirttäytynyt. Mies on vangittu ja passitetaan lääninvankilaan odottamaan rangaistustaan. Vainaja oli vasta 27-vuotias. Aviopuolisoiden, joilla on kaksi lasta, välillä on viime aikoina vallinnut ainainen epäsopu. - Viip.
В четверг утром жена Мартти Сеппа, у которого был дом в деревне Лайсниеми, была найдена мертвой в заборе со шнуром на шее и, как показалось, повесилась. Позже, при осмотре, на шее покойной были обнаружены два следа от шнура, и возникли подозрения, что это было не самоубийство, а убийство. Подозрительно, что Мартти был мужем погибшей, который в ходе полицейского расследования признался в совершении ужасного преступления, сначала задушив свою жену, а затем поместив ее так, как будто она повесилась сама. Мужчина заключен под стражу и будет отправлен в окружную тюрьму до вынесения приговора. Погибшей было всего 27 лет. В последнее время между супругами, имеющими двоих детей, постоянно возникали разногласия. - Выборг.
В четверг утром жена Мартти Сеппа,
у которого был дом в деревне Лайсниеми, была найдена мертвой в заборе со шнуром на шее и, как показалось, повесилась.
в окружную тюрьму до вынесения приговора. Погибшей было всего 27 лет.
В последнее время между супругами, имеющими двоих детей, постоянно возникали разногласия. - Выборг.
При этом в газете упоминались дети, раньше информации о них не встречалось. В газетах, выходящих позднее, появлялись все новые детали, например, то, что супруги бывали в Америке — очень интересно, как об этом узнали корреспонденты газеты AAMULEHTI. Правда, многие жители Сяккиярви в начале XX века эмигрировали в США и Канаду, возможно, семья Сеппя тоже воспользовалась возможностью уехать, но потом вернулась.
Кроме возраста, корреспонденты ошибались и в фамилии девушки. В нескольких газетах указывалась девичья фамилия Анны как Tollikko/Töllikkö:
Это меня смущало, поскольку на надгробии имя Анны было выбито рядом с именем Иды Томмиска, и если девичья фамилия Анны не Томмиска, то странно было бы размещать двух девушек из разных семей на одном надгробии. В итоге, погуглив фамилию Tollikka и поняв, что она очень редкая и не встречается в Сяккиярви, я пришла к выводу, что журналисты попросту ошиблись в фамилии, и вместо Томмиска указывали Толликка. Позднее я убедилась в своей правоте.
И все же я до последнего не была уверена в том, что нашла именно ту девушку, которую искала, но газета MAAKANSA от 16 июля 1914 года развеяла мои сомнения. В коротенькой заметке говорилось об умерших/погибших за недавний период, и там упоминалась Анна Сеппя из Лайсниеми, 24 лет:
Подытожим, что мы узнали. Анна Томмиска родилась в 1889 году в Суурпяаля (фин. Suurpäälä; сейчас — п. Горка и Можжевельниково, часть п. Кондратьево /быв. Сяккиярви/), вышла замуж за Мартти Сеппя, переехала к нему в деревню Лайсниеми (фин. Laisniemi) в 20 км от родной Суурпяаля и родила двоих детей. Супруги много скандалили, и в четверг, 9 июля 1914 года, Мартти убил Анну и попытался выдать произошедшее за самоубийство — не вышло. Анне было 24 года. Полагаю, что ее похоронили на кладбище в Сяккиярви, где была церковь.
Теперь посмотрим на еще одну девушку с того же надгробия, Иду Томмиска (Ida Tommiska). Ида была младшей сестрой Анны; она родилась в 1892 году. Когда Анну убили, Иде было 22 года. Спустя еще три года Ида Томмиска умирает — в свой двадцать пятый день рождения. Почему-то мне кажется, что это было самоубийство, но никаких доказательств у меня нет: в отличие от гибели Анны, смерть Иды не отразилась ни в одной газете.
Мне удалось найти сестер на сайте geni: оказывается, у них были братья, которые прожили долгую жизнь в Финляндии. Кроме того, остались живы и дети Анны: сыновья Арне (переехал в США) и Алпо (переехал в Финляндию). Их потомки также проживают в этих странах. Ниже представлю их семейное древо:
(1889 - 1914)
(1892 - 1917)
(1912 - 1974)
(1913 - 1975)
(1896 - 1953)
(1899 - 1991)
Неизвестно, сколько отсидел за убийство Анны ее муж; на сайте geni указано, что Мартти Сеппя женился во второй раз, от этого брака у него был еще один ребенок. Умер Сеппя в 1937 году.
После такой истории информация о еще одной девушке, чье надгробие оказалось в Петербурге, Вильгельмине Хови (Vilhemiina Hovi), покажется особенно скудной. Вильгельмина родилась в 1897 году, там же, где и Анна Таммиска — в Суурпяаля (фин. Suurpäälä), в семье Антти и Анны Хови, где кроме нее было еще семеро детей. В Суурпяаля Вильгельмина и умерла, не дожив трех месяцев до своего 23-летия.
Теперь нет никаких сомнений, что изначально оба надгробия находились в Сяккиярви: покойные жили там и никуда не выезжали. Поэтому совершенно непонятно, каким образом надгробия оказались в Петербурге, за почти 200 км от их первоначального местонахождения.
Можно предположить, что после окончания Зимней войны, разрушения церкви в Сяккиярви и отъезда большинства жителей в Финляндию местное кладбище (или кладбища?) были разграблены, а надгробия стали использовать в качестве строительного материала — в таком случае памятники Анны, Иды и Вильгельмины вполне могли оказаться сначала в Петербурге, а потом и на одной из свалок.
К счастью, надгробия девушек были перевезены на территорию Митрофаньевского кладбища (Малая Митрофаньевская ул., 9А), а мы смогли узнать трагические истории их жизней. Подумать только, что могут камни — воскрешать память.
Я написала потомкам Анны Томмиска, но ответа пока что не получила.
